В 1909 году Карл Гаусгофер, сорокалетний офицер германской армии, был командирован в Японию. Кроме выполнения служебных обязанностей, там он выучил японский язык и вступил в одну из самых могущественных тайных сект. Овладев секретными доктринами общества, он возложил на себя некую миссию и поклялся, что если Великое небо не позволит выполнить ее, то покончит самоубийством по самурайскому ритуалу — сделает себе харакири. Будучи человеком добросовестным, он с истинной немецкой предусмотрительностью изучил весь порядок действа и, уезжая на родину, взял с собой положенные на этот случай мечи и кинжалы.
Во время первой мировой войны Карл Гаусгофер начал стремительно продвигаться по служебной лестнице и вскоре стал генералом. Он обладал несомненным пророческим даром. Эти свои способности Гаусгофер напоказ не выставлял, но не заметить их было нельзя. Он точно предсказывал погоду, угадывал момент начала вражеской атаки, мог предвидеть, куда упадет тяжелый снаряд, нередко в самый разгар боя вдруг вместе со своей небольшой свитой менял дислокацию, а место, где он только что находился, превращалось в огромную воронку. Разумеется, его окружение буквально молилось на него. Но когда генерал начинал говорить о тех политических изменениях, которые ожидают в будущем Германию, многие поеживались. Но, как выяснилось потом, Гаусгофер был провидцем и здесь.
Для того чтобы найти остров Фуле (Туле), нужно совершить плавание в глубь германских преданий. Самые древние из них рассказывают о некоем легендарном центре магической цивилизации, который не затонул, подобно Атлантиде, а лишь переместился куда-то. Но этот остров по-прежнему населяют Посредники, связники между людьми и "тем, что там". И вот, после того как Германия потерпела поражение в войне, в Мюнхене возникло Общество Фуле, члены которого считали, что из хранилищ заповедного острова можно черпать мистические силы, которые не только помогут восстановить Германию, но и дадут ей силы овладеть всем миром и создать новую расу сверхлюдей.
Руководителем Общества стал поэт и журналист Дитрих Эркарт, человек незаурядной воли. Членами были архитектор Альфред Ро- зенберг, в будущем один из главных идеологов национал-социализма,
профессор Мюнхенского университета генерал в отставке Карл Гаусгофер и еще Рудольф Гесс, покуда один из ассистентов профессора, а в будущем второй человек в нацистской партии. Всего же их было семеро, поскольку число "семь" считается священным.
В 1920 году в Байрете в Доме Вагнера состоялась встреча членов Общества с неприметной, но весьма примечательной личностью — бывшим ефрейтором, поддерживающим свое существование малярным делом Адольфом Шикль- грубером. Первыми с ним познакомились Эркарт и Розенберг и теперь представили своего избранника остальным членам Фуле.
В течение трех лет Общество Фуле духовно лепило будущего фюрера, руководило его мыслями и поступками. И когда в 1923 году была основана национал-социалистическая рабочая партия Германии, одним из семи учредителей стал Эркарт.
Той же осенью Эркарт умер. Перед смертью он передал Гаусгоферу какую-то объемистую рукопись, завещая соратникам, чтобы они шли за Гитлером: "Он поведет танец, но музыку написал я. Мы дали ему способы общения с Ними".
Если при Эркарте Общество Фуле занималось тем, что "перемешивало мечты с действительностью", пытаясь изменить реальное "по законам ирреального", то генерал-ясновидец Гаусгофер превратил его в тайный орден, центр "магического социализма".
Считается, что внутренние силы членов оккультной группы образуют общую цепь, причем концентрирует и контролирует эти силы медиум, а управляет ими маг. В этом тайном ордене магом был Гаусгофер, медиумом Гитлер.
Первым выступлением новой национал-социалистической партии стал устроенный 9-10 ноября 1923 года Мюнхенский "пивной путч". Он закончился неудачей, и Гитлер, возглавивший мятеж, очутился в тюрьме Ландшург, где и принялся писать книгу "Майн кампф" ("Моя борьба"). Работа шла таким образом. Почти ежедневно Гаусгофер, Гесс и Розенберг навещали узника в его камере. Генерал-профессор вещал, Розенберг, выходец из России, излагал свои концепции решения "восточного вопроса". Они уходили, а Гитлер с Гессом превращали все это в страницы будущей "библии" Третьего рейха.
Влияние Гаусгофера чувствовалось и в дальнейшем. Фюрер немецкой нации тоже нередко обнаруживал дар ясновидения. Например, вводя в 1936 году германские
войска в демилитаризованную Рейнскую область, он твердо заявил своему окружению, что это не вызовет военного конфликта с Францией и Англией, хотя все эксперты дружно предрекали именно это. Он точно назвал день, когда в будущей войне немецкие войска войдут в Париж, а впоследствии — и дату смерти Рузвельта. Но каждый раз, когда фюрер блистал своими провидческими способностями, люди сведущие вспоминали некоего генерала, который имел привычку покидать окоп за несколько мгновений до того, как туда падал снаряд.
Все эти годы, будучи в тени, этот генерал оставался рядом с фюрером, управляя тайными силами мистического ордена. Считается, что свастику как символ фашистской партии, а затем и всего Третьего рейха избрал он, Карл Гаусгофер.
Этот сложный знак — крест, которому придана динамика, не имеющий ни верха, ни низа, как в Азии, так и в Европе считали тайным магическим символом. Это и солнце, источник жизни и плодородия, и символ грома, небесного гнева, который нужно заклясть.
Прослеживая путь свастики, можно выявить доисторические связи между Европой, Азией и Америкой, происхождение разных культов. Самые первые изображения свастики, найденные в Тран- сильвании, датируются каменным веком. Свастика была найдена среди руин Трои. В Индии она появилась в IV веке до н. э., в Китае в V веке н. э., а в VI веке дошла и до Японии. И вот в XX веке она захватывает Германию. Но теперь это символ не солнца, а только небесного гнева, а еще — чистоты арийской крови и тайных сил. А для многих завоеванных стран — смерти и разрушения. Свастика захватила почти всю Европу, Наверное, был миг, когда Карл Гаусгофер мог считать свой обет — подчинить свастике весь мир — близким к исполнению.
Но вот наступил май 1945 года. Тысячелетний рейх, а вместе с ним и заветная мечта Карла Гаусгофера рухнули.
Уже в конце того же года начался Нюрнбергский процесс. Из семи членов Общества Фуле до него дожили трое. Двое, Розенберг и Гесс, сидели на скамье подсудимых. Третий, Гаусгофер, к суду привлечен не был. Да и за что? Ведь он не совершил преступлений — ни военных, ни "против человечества". И хотя Гесс в своих показаниях утверждал, что Гитлер был лишь медиумом, а Гаусгофер — его тайным господином и магом, найти статью, по которой можно бы его привлечь, судьи не смогли.
Однако суд состоялся. Весь мир следил за многомесячным Нюрнбергским процессом над полутора десятками преступников, в котором были задействованы десятки судей, адвокатов, обвинителей, сотни свидетелей, и этого, другого, суда он не заметил. Обвиняемым на невидимом процессе был Карл Гаусгофер, а обвинителем выступил его сын Альбрехт.
Наверное, таким сыном можно было гордиться. Умный, талантливый, независимый, поэт и драматург, он избрал еще и научную стезю, стал географом и политологом. Работал в Министерстве иностранных дел, зарекомендовал себя прекрасным дипломатом.
Но с годами отец и сын все меньше понимали друг друга. В своих драмах из древнеримской жизни "Сулла", "Сципион", "Август" Альбрехт Гаусгофер проводил весьма неприятные параллели с Третьим рейхом. Был замечен в связях с оппозиционными кругами. До поры до времени из-за имени отца его не трогали. Но когда после покушения 20 июля 1944 года разъяренный фюрер начал уничтожать даже свое ближайшее окружение, уже ничто не могло спасти Альбрехта. Он был схвачен и брошен в тюрьму. 23 апреля 1945 года, когда советские пушки уже били по тюрьме Моабит, его вместе с группой заключенных расстреляли в тюремном дворе.
Через несколько дней среди трупов, все так же лежавших возле стены, брат Альбрехта нашел его тело. В кармане окровавленной одежды лежала тетрадка, на обложке которой было написано: "Моабитские сонеты".
Видно, и второй сын был не в ладах с отцом или считал его, хоть и косвенно, виновным в смерти брата, во всяком случае, он ничего не сообщил ему о гибели Альбрехта. И лишь в начале 1946 года, когда вышла книжка с "Моабитскими сонетами", Карл Гаусгофер узнал, о чем думал сын в заточении, как и где он погиб.
Нет, даже в тюрьме, в ожидании смерти, сын не испытывал раскаяния. Напротив, винил себя в нерешительности, в том, что "себя и всех опутать дал обману". Еще Великий маг прочитал строки: "Судьба вещала моему отцу. И он не раз, не два мог замуровать Дьявола в собственной его темнице. Но мой отец разбил печати. Он не почуял гари преисподней. Он выпустил Дьявола на волю".
Собственный сын обвинял его. И последней его мыслью был упрек отцу. Поколебать веру Карла Гаусгофера в свое великое предназначение не смогли ни гибель миллионов людей, ни лежащая в руинах Германия, но в этот момент он понял, что потерпел крах...
77-летний маг убил свою жену, а затем достал хранившийся 37 лет ритуальный набор для совершения харакири...
Комментариев нет:
Отправить комментарий